Геннадий Кучеренко: «Игры с налогами в 90-е? Да ко мне в окно залетали гранаты»

Дата публикации: 23.11.2015

Работник налоговой службы сегодня, как правило, финансист, аналитик, юридически подкованный человек, оказавшийся в органах неслучайно. Однако в начале девяностых, когда постановлением Совета Министров СССР от 24 января 1990 года в нашей стране была создана налоговая служба, дело обстояло иначе. Специалистов нового фискального дела не было вообще. Людей набирали по личностным характеристикам. Случайно человек оказался на этой работе или нет, выяснялось позже.

Геннадий Кучеренко не предполагал, что отработает в налоговой инспекции больше 18 лет. В советское время после окончания мореходки он уверенно «шел по партийной линии», а когда эта линия стала больше напоминать зигзаг, занялся бизнесом. В 1994 году неожиданно даже для себя принял предложение возглавить налоговую инспекцию Ленинского района Владивостока. Вплоть до пенсии Геннадий Кучеренко координировал работу всех налоговых инспекций приморской столицы.

– Геннадий Витальевич, знаю, что сейчас вы занимаетесь бизнесом. Как у вашей нынешней компании с налогами? Наверное, комар носа не подточит?

– Конечно. Сегодня честно платить налоги гораздо проще, чем на «пересменке» веков. Как говорится, выстраивай свою налоговую политику и спи спокойно. Тому, кто умеет считать, понять это и сделать несложно. А тому, кто не умеет, нечего бизнесом заниматься, пускай пробует себя на другом поприще – занимается, например, творчеством.

– Но вы делаете и то и другое? Говорят, вот-вот выйдет вторая ваша книга.

– Скорее, дополненный вариант первого издания. Не так давно я написал автобиографию «Моя жизнь». Братья и сестры убедили, что в произведении многого не хватает. Дело в том, что первый вариант я писал в спешке – ко дню рождения брата. Семейный совет решил: воспоминания дополнить. Дополнил. Получилось чуть ли не в два раза больше.

– У Вас большая семья?

– Своя семья небольшая: любимая жена Галина, с которой мы на днях отметили 48 лет совместной жизни, дочка и трое внуков. Правда, сам я родился в многодетной семье. Нас у родителей было семеро: пять братьев и две сестры. Нелегко было с нами в послевоенные годы. Особенно в Казахстане, где мама с отцом оказались после того, как раскулачили деда. Все дети чувствовали, что родителям тяжело, и старались взрослеть так быстро, как могли. Меня, правда, долго считали хулиганом – такой был неспокойный характер. Хотя на самом деле я не был им, просто всегда отстаивал справедливость.  

– Мне хочется фразу «борец за справедливость» взять в кавычки.

– Ни в коем случае. Несправедливость меня действительно выводила из себя. Например, разве нормально плевать в школьную урну, даже если ты учитель математики? Нет, и я сказал ей об этом. Мне предложили постоять в углу рядом с этой урной. Я отказался и пришлось стоять в коридоре.

Но математику все равно знал лучше всех в классе. Легко давались мне и системы, и раскладывание значений по полочкам, и организация цифр в нужные исчисления. Потом, уже во взрослой жизни, это умение мне здорово помогало.

– Вы вспомнили о них, когда вам предложили работать в налоговой инспекции?

– Когда мне предложили работать в налоговой инспекции, я искренне думал, что откажусь. Я был уверен, что налоговая служба только и делает, что мешает людям работать. Но все оказалось совсем не так. Работа в налоговых органах стала самой интересной, самой любимой работой за всю жизнь.

– Вам было с чем сравнивать. По образованию вы мореход?

– Да, за спиной мореходный техникум – четыре с половиной года. Производственная практика каждый год. Сначала на Каспии, потом в Эстонском пароходстве. Наконец, распределение на Дальний Восток. Пришел третьим помощником в Приморрыбфлот, вскоре стал вторым штурманом. 

Там со мной случилась интересная история. Меня наказали за то, что я после полугодового рейса к берегам Чили попросил неделю на решение домашних дел, хотя по коллективному договору мог и на месяц уйти в отгулы. Я настоял на своем. В итоге попал на пароход-углевоз «Тунец». Это был худший пароход флота. И хотя пьяницы тогда были везде, на «Тунце» запой был нормой жизни. Второй помощник, который работал до меня, просто сбежал после того, как его связали, подвесили за ноги и пару раз окунули в море.

На тот момент мне исполнилось всего 22 года. Помню, когда в первый раз пришли в бухту Светлая, надо было разгружать уголь. А мужики-матросы пьют. А что сделаешь с пьяными? Я поступил по принципу: не можешь организовать – делай сам. Так что я сел за лебедку, опустил в трюм пустой строп и сам начал погрузку-выгрузку. Смотрю, сверху – морды пьяные, спрашивают меня: «Второй, ты с нами выпьешь?» – Я говорю: «Разгрузимся в этой бухте – выпью». – « Не обманешь»? – Я в ответ: «Никогда не обманываю». Мужики спустились ко мне, разгрузили положенный тоннаж. Судно пошло в другую бухту, а они снова пошли пить. Я захожу к ним в каюту и говорю: «Мужики, вы обещали и мне налить». Они не ожидали. Сразу засуетились,налили мне немного в граненый стакан. Я сам долил еще немного, сказал, что пью одну рюмку, но полную. Пожелал им успешного рейса и выпил до дна. Они обалдели.

Это была моя первая и последняя рюмка на судне. Больше меня не приглашали. Но и не подводили. В марте 1970 года из управления пришла разнарядка на медаль в честь 100-летия со дня рождения В.И.Ленина. Вопрос о том, кому вручить, вынесли на собрание экипажа судна. Практически по единогласному голосованию эта медаль досталась мне. Так я вернулся из рейса с медалью. После этого карьера моя пошла на взлет: сначала старший помощник капитана, затем комсомольская и партийная работа. С 1971 по 1980 год окончил два вуза.

– Партия, партийный работник... Сейчас эти слова все чаще произносят с пренебрежением.

– Зря. Тогда – не сейчас. Именно партийцы руководили всей хозяйственной деятельностью, подменяя зачастую исполнительные органы. Именно знание производственных процессов изнутри здорово помогло мне в понимании налоговой работы и выстраивании ее политики.

– Но как партиец, вы занимались и воспитательной работой?

– И даже расследованиями, когда работал в горкоме партии. Была такая известная плавбаза – «50 лет Октября». На весь Союз гремела по выполнению плана. Но вдруг пошли жалобы. Вот нас с товарищем и отправили проверять их прямиком в Охотское море. Не буду подробно описывать, что мы увидели на плавбазе. Скажу только, что трудовые успехи достигались незаконными методами. Подробности есть в уголовном деле, которое было заведено после нашего расследования. Если коротко, людей на плавбазе превратили в рабов, которые трудились до изнеможения. Протестующих избивали и сажали на голодный паек в помещение вроде карцера. За хорошую работу мужчин поощряли: они могли перепасть с любой женщиной. Согласия женщин, понятное дело, не спрашивали. Вот вам и партийно-воспитательная работа. Капитана, конечно, потом сняли, все было очень серьезно.

– После таких расследований работа в налоговой инспекции, наверное, была просто игрой.

– Вы шутите, какие игры с налогами в девяностые? Мне даже гранату в окно кинули. Правда, это было связано, скорее, с выборами, так как однажды я решил стать кандидатом в депутаты. Но это совсем другая история.

– В вашей жизни хватало поворотов судьбы?

– Еще бы! В налоговую я пришел из бизнеса. В 1991 году, после известных событий, мы с женой остались не у дел. Вскоре создали свое предприятие. Жена за прилавком стояла, а я директорствовал, будучи, по сути, грузчиком. Первое время было тяжело, когда наживали первичный капитал. К 1994 году у нас уже было более десяти торговых точек и отличный коллектив.

За все время, что был директором, не брезговал и руками работать. А то, что на мне ботинки запыленные да куртка дымом пропахла, так это от работы. Кстати, в налоговую инспекцию, куда меня пригласили работать, я пришел именно в таком виде – в рабочих запыленных ботинках.

– Налоги в то время многие серьезно скрывали?

– Сокрытие налогов было всегда. Я подходил к вопросу философски: мне было важно, чтобы предприятие платило деньги в казну. При этом я понимал, что налоговое бремя в 90-х выдержать было либо трудно, либо невозможно. Поэтому всегда поступал по совести, воровать у государства не позволял. Словом, нужно было уметь лавировать. Юристы и специалисты нашей налоговой зачастую становились аудиторами: помогали предприятиям достойно выходить из положения, заплатить налоги и продолжать работать.

– Сегодня эта практика сохраняется?

– Уверен, что в Приморском крае – да. Я не хочу сказать, что наша налоговая служба лояльна, но она – справедлива. И это было заложено двадцать пять лет назад. Не побоюсь сказать, что благодаря именно налоговикам выжило большинство предприятий. За двадцать пять лет подросли настоящие профессионалы в этой сфере… С современными налоговиками я бы согласился пойти в разведку.

Справка «ПГ»:

Уже почти 25 лет День налоговой службы празднуется 21 ноября. В этот день в 1991 году образовали самостоятельную организацию – Государственную налоговую службу РФ. До этого момента она была подразделением Министерства финансов РФ.

Интересно, что днем образования Государственной налоговой инспекции по Приморскому краю (ныне Управление Федеральной налоговой службы по Приморскому краю) по праву считается 1 июля 1990 года. В этот день краевая инспекция, а также налоговые инспекции в городах и районах края стали самостоятельными юридическими лицами.