66 Свердловская область
Дата публикации: 10.05.2011
Издание: РБК daily
Тема:
Источник:
Интервью с начальником управления досудебного аудита ФНС Даниилом Егоровым.
Налоговые споры постепенно мигрируют из судебного русла в досудебное. Согласно официальной статистике, за последние три года судебная система по жалобам налогоплательщиков была разгружена в два раза. Начальник управления досудебного аудита ФНС ДАНИИЛ ЕГОРОВ рассказал корреспонденту РБК daily АНАСТАСИИ ЛИТВИНОВОЙ об особенностях рассмотрения налоговых жалоб, опроверг наличие "налоговых планов" доначислений и объяснил, как бизнесу не попасть под прицел налоговиков.
- Даниил Вячеславович, сейчас в юридических и бизнес-кругах очень остро стоит проблема налоговых доначислений. Бизнес жалуется, что налоговики, приходя на проверку в компанию, уже имеют "производственный план" по доначислениям. Если налогоплательщик отказывается "добровольно сдаться", ревизор пугает тем, что нарушения все равно найдет, причем на гораздо большую сумму. Если ли в действительности такие "планы"?
- Я про это тоже слышал.
Я сам в свое время работал проверяющим. Что касается плана, то сказать, что это не так - ничего не сказать. Если мы говорим о малом бизнесе, то мы должны его проверять только тогда, когда предполагаем явное и существенное нарушение налогового законодательства. Так что доля малого бизнеса в наших проверках - всего около 0,4% от общего количества налогоплательщиков. К тому же перед каждой проверкой мы проводим общую оценку налоговых рисков. Затем анализируем, реальные это риски или просто недочеты методологии. Так что это не вопрос "планов" - это вопрос анализа и оценки. Нам не нужны копеечные доначисления на пустом месте. Это лишь неэффективное использование наших ресурсов и отвлечение налогоплательщика от основной работы.
С моей точки зрения, если инспектор приходит и говорит: "Мой план - столько-то, или я буду вас проверять", то это означает лишь неуважение инспектора к себе. Но и те налогоплательщики, которые потворствуют этому, не уважают себя. К тому же, судя по количеству налоговых споров, сейчас бизнес совсем не выглядит забитым. Он привык, что может отстаивать свои права, и об этом свидетельствует как наша статистика, так и статистика судов.
Кстати, можно сколько угодно говорить, что мы "кошмарим" бизнес, делаем огромные доначисления и прочее, но посудите сами: если в определенных сегментах рынка работают компании, которые пользуются незаконной системой ухода от налогов, то с ними просто невозможно конкурировать. Наша задача - не допускать этого, влиять в рамках данных нам полномочий на инвестиционный климат, создавая наиболее комфортные условия для деятельности и для уплаты налогов добросовестным налогоплательщикам и пресекая деятельность по уклонению от налогообложения.
- Почему ФНС в подавляющем числе случаев проигрывает судебные процессы по вопросам доначислений?
Изменилась ли статистика по проигранным спорам за последний год?
- Блок досудебного рассмотрения жалоб, который я курирую, был создан специально для того, чтобы разгрузить судебную систему и учиться на собственных ошибках. Например, с 2007 года в два раза была разгружена система судов по жалобам плательщиков. В 2007 году было 60 тыс. исков по заявлениям налогоплательщиков, а сейчас - 31 тыс. Это досудебная работа. Что касается вопроса отстаивания позиции налоговых органов в суде, то мы видим, что статистические данные в хронологии меняются и наша позиция все чаще находит поддержку у судей. В свою очередь налоговые органы прикладывают максимум усилий для улучшения качества выносимых решений.
- Перед тем как пойти с проверкой в организацию, вы делаете анализ налоговых рисков. Какой должна быть компания, чтобы попасть под ваш прицел?
- Один из основных критериев - постоянные убытки. Мы не понимаем цель создания организации, которая из года в год грязнет в убытках, анализируем источники их покрытия. Естественно, мы откорректировали нашу работу на кризис: 2008 год очень сильно ударил по экономике и подходить к этому критерию без глубинного анализа некорректно. Учитываются также низкая налоговая нагрузка, НДС, постоянно предъявляемый к возмещению. Еще один маячок - разница в показателях: когда компания публикует данные о своей прибыльности, а по налоговому учету мы видим обратную ситуацию. Внимание уделяется и движению по счетам с особым прицелом на фирмы однодневки и их взаимосвязи. Все эти показатели размещены на сайте ФНС, и любой налогоплательщик всегда может сам себя проверить и оценить свои налоговые риски. Хочу сказать, что если малый бизнес отвечает нормальным критериям - небольшие обороты, стабильная прибыль и прочее, - мы десять раз себя переспросим, зачем мы туда идем. Чтобы доначислить три копейки? Кому это нужно? - Как вы поступаете, если в итоге компания оказалась чиста?
- Ничего не доначисляем. Это значит лишь то, что предпроверочный анализ был проведен некачественно. В таком случае инспекция должна сделать выводы и откорректировать аналитическую работу.
- Упростились или усложнились "серые" схемы возмещения НДС в последнее время?
- Экстерьер схем может быть разный. Суть - одна. Не могу сказать, что они в последнее время сильно поменялись. При нормальной системе перехода налога от "продающего" к "покупающему" с ростом добавленной стоимости налог на каждом звене должен уплачиваться. На практике этого часто не происходит. Мы это выявляем, когда проводим контрольные мероприятия.
- Насколько мнения службы досудебного аудита весомы при вынесении решений по проверке налогоплательщиков?
- Досудебный аудит как отдельное подразделение налоговых инспекций дает больше шансов каждому руководителю инспекции принять правильное решение. Это дает возможность сопоставлять данные, оценить правовые позиции налогоплательщика и проверяющих. Ведь если он будет общаться только с последними, то сложно сделать адекватные выводы и вынести правомерное решение. В конце концов, у нас премии распределяются в том числе в зависимости от того, как мы донесли свое решение до суда и что из этого получилось. Это тоже стимул.
- Стимул стимулом, но все же получается, что по сути контролеры и аудиторы - практически два отдельных лагеря.
Так ли это?
- Говорить о том, что это лагерь, неправильно. Все равно результаты работы оцениваются по совокупности. Но можно говорить о конкуренции между нами, причем весьма высокой. Мы спорим с контрольщиками столько, сколько никто не спорит. И я искренне этому рад. Хуже было бы, если бы мы шли стройным строем. Все-таки истина рождается в споре.
- Как вы смотрите на проблему вызова налогоплательщика при рассмотрении апелляционных жалоб в вышестоящий налоговый орган? Не думаете ли вы, что обязательное участие и присутствие заявителя при рассмотрении его жалобы наполнило бы апелляционный порядок реальным правовым содержанием?
- Законом такая обязанность не установлена, что подтверждается и ВАС. Но я не считаю, что нам абсолютно не надо общаться с налогоплательщиками, особенно в случаях, когда позиции выражены нечетко и остаются вопросы, которые нужно прояснить. Мы должны стремиться к тому, чтобы при рассмотрении жалобы рассматривались вопросы права, а обычные ошибки в цифрах, которые допустил инспектор, снимались на этапе рассмотрения возражений налогоплательщика на акт проверки. Однако говорить о том, что присутствие заявителя при рассмотрении его жалобы обязательно, было бы неправильным. Для вынесения правового решения нам зачастую не нужны стороны, ведь мы не должны подменять собою суд, так как досудебное рассмотрение споров все же административная процедура.
- А как вы оцениваете эффективность апелляционной процедуры? Стоит ли в нее вносить определенные правки или порядок апелляционного обжалования в своем нынешнем виде себя оправдывает полностью?
- Институт обязательного апелляционного обжалования существует всего два года. Здесь еще есть огромное поле для нормотворческой работы. Досудебное обжалование уложено в пяти статьях НК, тогда как, к примеру, процедуры при рассмотрении судебных исков регулируются целым АПК. То есть работы непочатый край - это регламентация как прав и обязанностей сторон, так и полномочий инстанции, рассматривающей апелляционную жалобу.
- Влияет ли важность или прецедентность дела на вынесение решения по той или иной жалобе?
- Сказать, что это все не влияет, было бы неправдой. Мы оцениваем прецедент. В том плане, что, когда аудитор работает с жалобой, он должен отфильтровать позицию инспекции, позицию налогоплательщика, Минфина, судов, ФНС, проанализировать публикации специалистов. После того как он собрал весь этот материал, он начинает оценивать, а есть ли у решения налогового органа судебная перспектива.
И тут уже и прецедент, и сумма, и важность дела работают во взаимосвязи. С другой стороны, если аудитор понимает, что решение нижестоящего налогового органа незаконно, то никакая огромная сумма налогов, доначисленная по решению налогового органа, не должна влиять на принятие решения по жалобе налогоплательщика.
- Часто ли налоговая при рассмотрении апелляционных жалоб на свои решения применяет понятия "добросовестный" и "недобросовестный налогоплательщик"? Влияет ли такая классификация на вынесение решений?
- Такая формулировка не совсем в нашем случае корректна. При рассмотрении жалоб мы отталкиваемся от базовых принципов необоснованной налоговой выгоды, отраженных в постановлении пленума ВАС РФ от 12.10.06 "№"53 "Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды". Не всегда то, что налогоплательщик извлек налоговую выгоду, - плохо. Он мог просто сэкономить на грамотном построении налоговой политики.
Другое дело, когда создается система фирм-однодневок. Тут уже сложнее, потому что в правоприменительной практике еще нет четкого и единого понимания концепции необоснованной налоговой выгоды. Тут наша оценка складывается из анализа участия налогоплательщика в "серой" схеме, наличия или отсутствия поставки товара и оценки того, проявил он ли должную осмотрительность при сотрудничестве с подозрительными компаниями.
Кстати, дефиниция должной осмотрительности - это тоже предмет еще очень долгого совершенствования. У нас рынок только формируется, и что такое "нормальное" и "ненормальное" поведение на рынке, нужно еще выяснить. Тем более что мы проводим проверки через несколько лет после осуществления операции. Естественно, оценить, насколько это было тогда адекватно, - очень тяжелая задача. - Можете ли вы оценить общий "фон" налогоплательщиков? У нас больше добросовестных или недобросовестных?
- Мы исходим из того, что каждый налогоплательщик у нас добросовестный. Если у нас появляются догадки, что это не так, то это предмет доказывания в суде.
В этом плане намного более интересный вопрос - вопрос распределения бремени доказывания. Тут явно необходима выработка правовой доктрины.
- Поясните, пожалуйста, что это такое?
- Когда налоговый орган и налогоплательщик приходят в суд, первому нужно доказать участие второго в "серой" схеме. Мы часто сталкиваемся, в частности, с проблемой отказа свидетелей от дачи показаний. Что дальше делать? Каким образом нам доказывать, насколько лицо знало или могло знать о том, что оно работает с ущербной компанией? Представляется, что, если нами собраны доказательства того, что "все не так хорошо в Датском королевстве", как хотелось бы, налогоплательщик в свою очередь должен пояснять, каким образом он вступил в такие правоотношения, насколько это соответствует обычаям делового оборота и насколько практика заключения договоров адекватна той практике, которая принята в его сфере деятельности.
- Если бы вы обладали правом законодательной инициативы, что бы вы предложили в качестве потенциальных путей облегчения работы налоговой?
- Должна быть четко прописана истина: любому праву корреспондирует обязанность. То есть если ты работаешь в бизнесе, то у тебя есть не только права, но и обязанности. В первую очередь нужно начать с вопросов регистрации фирм: директорами компаний должны быть лишь те, кто готов взять на себя эту ответственность, а не те, кто дает свой паспорт за 1000 руб. Это системный вопрос. Наверное, нужно пересмотреть и систему оснований для выдачи наличных средств. Хорошо бы развивать систему оплаты банковскими картами - тогда скрывать выручку будет намного сложнее. Для развитых стран большая наличность в кошельке - анахронизм. В конце концов, нужно развивать и социальную сферу, социальную ответственность, важность репутации...
- Какие важные налоговые изменения ждут нас в этом году?
- Я не думаю, что они ждут нас в этом году. Принятие налогового закона не такое простое дело, и ухудшать положение налогоплательщика, который уже шагнул в налоговый период, незаконно; соответственно, увеличение и ставок по налогам пока точно не грозит. За 2009, 2010 и 2011 годы серьезным изменениям подверглись положения Налогового кодекса, регламентирующие порядок налогового администрирования, что позволило более четко понимать свои права и обязанности как налоговым органам, так и налогоплательщикам, но, конечно, все учесть в законе невозможно. В частности, мы постоянно расширяем наш электронный документооборот с налогоплательщиками, меняем подходы к процессу проверки. Нам, так же как и налогоплательщику, не нужны тонны откопированной бумаги. Поэтому мы требуем от инспекторов, чтобы те не нагружали своими требованиями налогоплательщика и сначала анализировали оригиналы документов на месте проверки, а потом при необходимости требовали заверенные должным образом копии документов. Это нормальный и удобный рабочий режим для двух сторон.
Нам не нужны копеечные доначисления на пустом месте. Это лишь неэффективное использование наших ресурсов.
Нужно начать с вопросов регистрации фирм: директорами компаний должны быть лишь те, кто готов взять на себя эту ответственность